понедельник, 09 апреля 2012
www.rostur.ru/news/8926/index.shtml5 апреля 2012 года в Корпусе Бенуа Русского музея открылась выставка Михаила Нестерова (1862-1942), посвященная 150-летию со дня рождения выдающегося мастера русской живописи. Это первая масштабная выставка его произведений в Русском музее.
На экспозиции представлено около 200 произведений живописи и графики из коллекции Русского музея, Третьяковской галереи, других музеев и частных коллекций России. Особое место на экспозиции занимают архивные материалы: письма Нестерова, дореволюционные издания, посвященные его творчеству, фотографии.
читать дальшеПостроенная по хронологически-тематическому принципу экспозиция начинается студенческими работами Нестерова начала 1880-х. Под влиянием своих учителей - выдающихся художников-реалистов Василия Перова, Иллариона Прянишникова и Владимира Маковского – Нестеров создавал жанровые картины в духе передвижничества («Жертва приятелей», 1881; «Домашний арест», 1883, обе – ГТГ).
Религиозная настроенность звала Нестерова туда, где он, трудясь, мог получить и духовное исцеление. В его жизнь вошла Троице-Сергиева лавра и ее окрестности с их удивительной, истинно «русской» красотой. В это время Нестеров написал «Пустынника» (1888-89, ГТГ) – первую свою картину, получившую широкую известность и вызвавшую почти единодушное одобрение коллег и прессы. На деньги от ее продажи он смог совершить свое первое заграничное путешествие, что нашло отражение в его творчестве («Остров Капри», 1889, ГРМ).
Следующее значительное произведение Нестерова - «Видение отроку Варфоломею» (1889-90, ГТГ) - было посвящено преподобному Сергию Радонежскому, который почитался и как святой, и как деятель русской истории. Картина вызвала жаркие споры, обнаружив раскол между старшим и младшим поколениями передвижников. Критик Владимир Стасов надеялся, что «Нестеров еще соступит со своего никуда не годного пути: обратится к действительной жизни». Но живописец уже выбрал свою дорогу, которая увела его от передвижничества, и его произведения 1890-х открыли зрителю новый для него мир «христовых невест», святых отшельников и старообрядческих скитов («Под благовест», 1895, ГРМ).
Нестеров утвердился в своем желании «написать “житие” наиболее популярного исторического деятеля Москвы». В цикл, посвященных ему картин, вошел триптих «Труды преподобного Сергия» (1896-1897, ГТГ), а последним произведением цикла стала картина «Преподобный Сергий Радонежский» (1899, ГРМ).
Следующий зал посвящен творчеству Нестерова-монументалиста – его работе над росписями храмов в России, Украине, Грузии. До недавнего времени эта сторона его дарования оставалась малоизученной и недооцененной. И до, и после революции художественная критика не приветствовала обращение Нестерова к архаичному церковному жанру, однако ему, человеку глубоко верующему, задача расписать храм представлялась ответственной и почетной.
При работе над иконами для Владимирского собора в Киеве, как и позднее, Нестеров пользовался портретными зарисовками. Порой в них угадывались черты любимых женщин. С образом великомученицы Варвары, в чьем лике художник запечатлел свою возлюбленную Елену Прахову, связан любопытный инцидент. Святая вышла настолько похожей на Елену, что это вызвало недовольство жены киевского генерал-губернатора: «Не могу же я молиться на Лелю Прахову!» Нестерову пришлось снова приехать в Киев и переписать образ.
Заветная мечта Нестерова: единолично расписать храм – сбылась, когда в 1898-м он был приглашен в Абастуман (Грузия), где на средства великого князя Георгия Александровича была построена церковь во имя благоверного князя Александра Невского. Абастуманские эскизы Нестерова широко представлены на экспозиции.
Третий зал посвящен сформировавшейся еще в конце 1880-х в творчестве Нестерова сюжетной линии – раздумьях художника о природе женской любви и ее коллизиях. Она представлена как произведениями начала века («Думы», 1900, ГРМ; «Осень. В день ангела», 1906, ГМЗ «Петергоф»), так и созданными уже в советское время картинами («»Фленушка», 1920-е, ГТГ; «Покинутая», 1923, частное собрание).
Следующий зал открывают типичные для Нестерова полупейзажные-полужанровые картины. Мотив печальной девушки или задумавшегося монаха на фоне русского пейзажа стал своеобразной визитной карточкой художника, и он неоднократно варьировал его. Среди подобных картин выделяются «Зимой в скиту» (1904, БГХМ), «Элегия (Слепой музыкант)» (1928, ГРМ). Порой созданные художником образы перерастали значение «стаффажа» и являли выразительные психологические типы («Лисичка», 1914, ГТГ). Как чистый пейзажист, Нестеров выступал редко: самыми значительными дореволюционными работами в этом жанре стали «Осенний пейзаж» (1906, ГТГ) и «Родина Аксакова» (1914, БГХМ). Но словосочетание «нестеровский пейзаж» еще при жизни художника вошло в число устойчивых понятий.
Также в этом зале представлено одно из программных произведений Нестерова – «Святая Русь» (1905, ГРМ). В нем особенно ярко отразились религиозно-этические искания художника. Образ Христа на картине вызвал негативные отклики таких «властителей дум», как Лев Толстой и Василий Розанов, и для многих это заслонило несомненные художественные достоинства картины, которые оценили уже позднее.
Пятый зал открывает «галерея» портретов выдающихся русских мыслителей. Среди них - «Архиепископ Антоний» (1917, ГТГ). В молодости священник послужил Достоевскому прообразом Алеши Карамазова, и сам Нестеров его портрет ценил очень высоко: «По живописи “Антоний”, пожалуй, лучше других…» Не встречая сочувствия своим исканиям в художественной среде, Нестеров нашел поддержку в кругу философов и литераторов, занятых религиозной проблематикой. Среди них были Павел Флоренский и Сергей Булгаков – герои парного портрета «Философы» (1917, ГТГ).
В конце 1910-х - 1930-е Нестеров написал целый ряд произведений, продолживших лирическую линию его дореволюционного творчества. На экспозиции представлены, в частности, «За Волгой. Пастушок» (1922, ГТГ), «Лель (Весна)» (1933, ГРМ) и др.
Заключительный этап творчества Нестерова связан, в основном, с жанром портрета: в 1920-1940-е он создал целую галерею портретов своих современников. В этом зале представлены как портреты членов его семьи («Девушка у пруда (Портрет Н.М. Нестеровой)», 1923, ГТГ), так и портреты коллег («Портрет П.Д. Корина», 1925; «Портрет В.М. Васнецова», 1925, ГТГ).
Последние залы экспозиции посвящены творчеству Нестерова 1930-х годов. Для этого периода характерно повторное обращение мастера к героям своих портретов. Им двигало не только желание глубже проникнуть в их характеры, но и просто возможность еще раз встретиться с душевно близкими людьми, ведь Нестеров писал только по вдохновению, не выполняя заказных портретов неинтересных ему личностей. Так появились портреты академика Ивана Павлова (1930, ГРМ; 1935, ГТГ), художницы Елизаветы Кругликовой (1938, ГТГ; 1939, ГРМ), хирурга Сергея Юдина (1933, ГРМ; 1935, ГТГ), второй портрет академика Алексея Северцова (1934, ГТГ).
Последним портретом Нестерова стал портрет архитектора Алексея Щусева (1941, ГТГ), которого художник знал еще со времен работы в Абастумане. А завершает экспозицию пейзаж «Осень в деревне», написанный за несколько месяцев до смерти художника.
Выставка проходит при поддержке ОАО Банк ВТБ
"Пустынник
@темы:
музеи